Хорошее путешествие начинается любо со скандала, либо с суматохи. Полезное и информационное, разумеется, слишком высокомерно для того, чтобы опускаться до подобных мелочей. Оно, как королева в изгнании, брезгливо морщит носик и удаляется, оставив наглых захватчиков, совсем не имеющих представление об этикете, а потому начинается с какого-нибудь плана. Ну, или хотя бы обрисовки собственных действий – вон, на Афанасия Никитина гляньте, он же торговать всё-таки ездил, примерно представлял, куда плывёт.
Так вот, именно это путешествие началось с адской суматохи. Иван носился как угорелый по всей Москве, организуя археологическую экспедицию. Не то чтобы ему действительно было так интересно, однако, во-первых, начальник одного его никогда бы не отпустил, тем более просто так, а во-вторых, вызвался же добровольцем утрясти все проволочки. Вот и получил ударное количество беспорядка. То надо потрясти Министерство иностранных дел насеет всяческих предупреждений и печенья, то навести шороху и довести до белого каления Министерство культуры, то забежать в ещё в какое-нибудь министерство, чтобы им работать было не скучно, то дотрястись в метро по самой старой ветке вниз, до «Университета», а оттуда уже рвануть к организаторам и вдохновителям экспедиции, поделиться новостями и опять куда-то помчаться, да вон, даже в египетское посольство успел залететь – правда, зачем и почему, он толком объяснить не сумел. Наверное, просто надо зачем-то было, а потом как-то передумал, но раз зашёл, то почему бы и нет.
И это ведь ни слова о том, что каждый раз, как стопы Брагинского оказывались в славном Московском государственном университете, с ним проводили экспресс-подготовку по технике ведения раскопок, скоростное разъяснение о месте проведения раскопок, делились свежими университетскими байками, с гордостью демонстрировали студентов (правда, издали и только в столовой почему-то) и очередные достижения научной мысли (с обязательными «Руками не трогать!» и горящими глазами подлинных фанатиков), потом с ним же бегали за подходящей экипировкой, показывали, как укладывать рюкзак, как обращаться с инструментами, и прочее, прочее, прочее. В общем, весёлый и жизнерадостный учёный народ.
Разумеется, шеф сам проводить его не мог – тоже у него какие-то там дела были, однако попрощался, наказал не теряться, археологов тоже не терять, посмотреть, что да как в Египте, привезти магнитик на холодильник и обязательно сфотографироваться на фоне пирамид. И раскопок, конечно же. Куда же без них. Ну, и неплохо бы, наконец-то, выяснить, правдивы ли все байки про русских на отдыхе в Египте.
***
Ивану жарко не было. Хотя бы потому, что он поехал в своём обычном виде, разве что шляпу присовокупил в качестве защиты от солнечного удара. А ведь в жарких странах вроде бы как рекомендуется одеваться в длинную и в меру тёплую одежду – ну, или просто опять он сделал выводы из научно-популярного фильма, который был им от скуки просмотрен во время перелёта. Похоже, совет себя оправдал – или температуре русского было наплевать на окружающее пекло. Да и окружающие тоже были явно тёртые калачи, раз больше обсуждали предстоящие трудности, делегацию «противника»… отличный шанс передать сестрёнке привет, с точки зрения Брагинского. Она как раз будет больше отвлечена на поиски древних сокровищ.
Так что, покуда дружная компания дружелюбно настроенных археологов разбиралась с формальностями, Россия бродил без ясно выраженного дела поблизости, прикидывая, как там его верный «маузер» на дне багажа поживает. Протащил ведь как-то через границу. Впрочем, какая разница, теперь-то. Всё равно не понадобиться ведь, это ведь не Дон, с казаками белыми и красными, перестрелки точно не будет. Ну, если только словесная.
Скукота. Долгая-долгая скукота под палящим солнцем, каждый божий день. А может, каждую божью ночь, потому что когда там копать будут-то… в общем, как ни крути, тоскливо немного. Хоть к Египту в гости сбегай.

Остаток дня прошел достаточно быстро. Были ли тому виной достаточно долгое заполнение бумаг, или же акклиматизация, за которой ничто окромя собственного состояния не приносило интереса, Натали не знала. Одно можно было сказать достаточно точно - сидеть в палатке, прячась от солнца, в которую еще иногда заглядывал сухой порывистый ветер, было вполне себе приятно. С заполнявшим бумаги мужчиной она довольно быстро нашла общий язык, и теперь они вместе заполняли бесконечные бумаги и разбирали всяческие документы. Кроме этого он всячески предостерегал девушку от предстоящих раскопок, говорил о жутких и страшных проклятиях, которые могли бы оставить отпечаток на всем дальнейшем существовании страны как таковой.
«Хм, рассказала бы я ему о том, сколько раз нас обоих проклинали, он бы и не поверил». - с усмешкой подумалось Наташе, но она быстро ее погасила, внимательно рассматривая мирно разговаривающего собеседника.
Все-таки она и этот симпатичный мужчина были слишком разными. Насчет разницы в мышлении пока девушке не хотелось особо искать разницы, но самое простое, в чем можно заподозрить непохожесть - это внешность. Похоже, Наташе суждено стать «светлым пятном» среди смуглых и пропитанных песком египтян на все время раскопок. Ну, а говорить о том, что она здесь не очень естественно смотрится, было бы излишним. Почему-то все те же англичане или французы выглядели на порядок гармоничнее на фоне барханов. Странно.
Несмотря на все увещевания, на все обещанные угрозы и проклятья, которыми воодушевленно стращал девушку собеседник, Наталья оптимистично смотрела в будущее. Все же не было еще белорусов среди открывателей ценностей уникального в этом плане Египта. А быть первопроходцем в таком деле всегда очень приятно.
Сам Гупта, как оказалось, уже держал путь в этот крошечный островок жизни. Наташа с нетерпением ждала этой встречи, ведь когда еще удастся пообщаться с настоящим представителем древнейшей культуры? Интересно, будет ли он с таким же упорством останавливать девушку от предстоящих раскопок?
Наконец, с документами было покончено, и Арловская, с облегчением выдохнув, вышла наружу, прямо в клубящуюся сине-черную тьму. Сквозь нее пробивались множественные языки пламени факелов, образуя вокруг себя призрачный ореол света. да уж, люди такие странные: называют Россию страной контрастов, а сами тем временем не замечают куда более явную разницу в дневной плывущей над пустыней жарой и ночного, освежающего до смертельного охлаждения ветра. Подняв взгляд в небо, дабы убедиться, что это не тучи делают свою темную работу, девушка пораженно застыла. Чем темнее было все вокруг, тем ярче становился свет, идущий от звезд.
«Вечная колыбель мира... какая красота!»
Среди земных же огней неподалеку особенно выделялся самый большой и теплый желто-оранжевый ореол, скорее, всего, создаваемый костром. Не имея особо других вариантов действий (брат наверняка еще не появился здесь), Наташа направилась к нему.
В ней боролись нерешительность и невиданная доселе самоуверенность. Было немного страшно впервые подойти к совершенно незнакомым людям, которые возможно, станут ее спутниками на все время пребывания здесь. Сможет ли она найти со всеми общий язык? Не ошибется ли, выберет ли нужного помощника?
Со стороны костра доносился слабый вкусный запах еды, и желудок, о котором девушка совсем позабыла из-за жары и частой потребности в воде, недовольно заурчал. Чем ближе Наташа подходила к костру, тем острее вставал вопрос о том, как она узнает самого Муххамеда. Но ее волнение быстро развеял мужчина, который, явно заметив нерешительно мнущуюся девушку, неспешно поднялся со своего места и уверенно направился к ней.
- Приятно познакомиться, уважаемый Гупта, - Наталья, внутренне подавила странное ощущение, возникшее при звуках странно звучащего русского языка. Улыбнувшись, она продолжила. - Я искренне рада, что вы все-таки смогли принять меня. Надеюсь, что я не слишком сложно изъясняюсь, не хотелось бы, чтобы вы меня в чем-то не поняли, - последовав вслед за мужчиной к костру, она немного нахмурилась. Присев, она продолжила: - Мне приятно, что вы так заботитесь о нас, - девушка спокойно взглянула на собеседника, державшегося достаточно серьезно, что давало повод верить его словам. - Но мне кажется, что на нас с Иваном все те проклятья, что возможно, обрушатся на нас, вряд ли подействуют, - легко пожав плечами, Наташа повернулась к огню. Неожиданно обнаружилось, что на ветру ее руки немного замерзли, поэтому Арловская потянулась к спасительному огню, оглядываясь на мирно ужинающих людей.
Все-таки, в этом всем был свой уют. Люди мирно и непринужденно общались, обсуждали какие-то свои новости, да и напоминали собой какое-то собрание в самой дружной коммунальной квартире. Чувствуя, как волнение наконец отпускает напряженные плечи, Наталья расслабилась.
- А вот и второй человек, - прозвучало совсем близко.
Резко обернувшись, девушка увидела его - немного утомленного долгой поездкой и между тем достаточно решительно выглядящего брата. Решив, что броситься к нему будет как-то не совсем прилично, тем более, после предоставленного ей места у костра, Наташа приветственно улыбнулась ему, решив дождаться момента, когда Гупта и его пригласит к костру и посадит недалеко от соскучившейся по Ивану сестры. По крайней мере хотелось бы, чтобы было так.

Происходящее вокруг мало трогало безучастное, выгоревшее после такого колоссального труда по сборам всяческих бумаг сердце Брагинского. Как будто вдруг кто-то повернул внутри ключ и вынул его из замка, ободряюще похлопав по плечу и объявив, что, дескать, можно игнорировать окружающую действительность какое-то время. Недолго, но всё же – передышка. Реализовавшаяся возможность просто побыть.
За огнём в руках египтянок, явно исполнявших какую-то сакральную церемонию, местную традицию, или что там ещё это могло бы быть, Ванька наблюдал бесстрастно, с полнейшим спокойствием. Лишь блики подрагивали в холодных глазах то ли фиолетового, то ли причудливо искажающегося синего, а то и вовсе лилового цвета. Как будто Россия сам не определился с цветом, постоянно сомневался, а ведь глаза издревле считались зеркалом души. Значит, и душа его настолько же смутна и непонятна? Хотя это уж вряд ли, тут работа шла с реакцией зрачка, а не на просмотр цвета радужки.
Русы любили огонь. Славяне любили огонь. И обычай сжигать умерших вместе с необходимым для достойной загробной жизни имуществом, пусть даже в него включались домашние звери и жена, в зависимости от рассматриваемого периода истории, им пришёлся по душе. Очищение огнём – прыжки через ритуальные костры на Ивана Купала, и ведь Иван даже успел подзабыть, как же этот праздник назывался при отце, когда не было ещё религии единой, пришедшей из Византии. Когда древние языческие боги были в силе. Впрочем, они и сейчас ведь наверняка не растеряли своего могущества. Просто… забылись. Как многие искусства после монголо-татарского нашествия. Как свобода.
Но животворящее пламя, дарующее защиту и тепло, погасло. Скончалось стремительно, оставив лишь дым, густой, вездесущий. Разумеется, что мёрзнуть в ночи никому не хотелось, так что вскоре на старых углях воскрес новый бог языческих времён, такой же жаркий и уютный. Закономерность. Или всё же таким образом их предупредили? Ох уж эти египтяне. Никогда не понять их, ни-ког-да. Сплошная таинственность, череда загадок.
- Вот уж нечем мне заняться, только копать, - пробурчал Иван в ответ на вопрос сестры. Поднялся и потянулся, буквально чувствуя напряжение каждого волоконца, складывающегося в мышцы. И шёл вместе с ней к палаткам. А то мало ли, умыкнул дружественную страну, ищи потом её по местным гаремам. «Господин назначил меня любимой женой», что-то в этом роде. Правда, скорее всего необходимое место обнаружилось бы по трупам: Наташа – девочка серьёзная и целеустремлённая, не даст себя тронуть никому, кроме Ивана. В кои-то веки Брагинский был рад такой беззаветной любви сестрёнки. – Просто решил отдохнуть, но ты же знаешь моего шефа, он меня без взвода сопровождающих только с собой отпускает. Или на официальные встречи с другими странами, потому что там вокруг вечно бродят дипломатические представители. Тоска, согласись. А тут такой шанс.
Нет, он не жаловался. Он просто растолковывал ситуацию понимающей собеседнице.
- Ну, я воспользовался случаем и вызвался добровольцем утрясти все проблемы с бумагами. – улыбнулся Ваня немного виновато. – Разрешение они получили раньше, просто нужны были и другие документы. Наверно, я единственный, при ком моя исполнительная власть начинает работать идеально. – Потому что они испытывают на себе влияние пресловутой ауры страха. Не нравились России проволочки, ох как не нравились. – Не хотелось бы, чтобы эти энтузиасты пострадали. Они будут искать строения, так я понял. Конечно, если наткнутся на сокровища – не обессудь, Наташа. Спокойной ночи.
А на рассвете вставший ни свет ни заря Брагинский искоса наблюдал за своей группой учёных-археологов, протирая маслянистой тряпкой верный «маузер». Мало ли, пригодится. Да и любит оружие уход, что с ни поделать-то! Редкий, между прочим, экземпляр, с подписями исторических деятелей. Другой такой на всей Земле не отыскать.
- Мы с приятелем вдвоём… - насвистывал миролюбиво Российская Федерация, увлечённый своим занятием.